Положим, что люди не должны знать с точностью дня Второго Пришествия Иисуса Христа, так как должны быть готовы во всякое время встретить Его; ангелы могут не знать этого, но как же Иисус говорит, что знает это только Отец Его? Как может не знать этого Он Сам, если Он в Отце и Отец в Нем? Если Евангелист Матфей и умалчивает о неведении Сына Человеческого, зато Евангелист Марк передает слова Иисуса так, что недоразумений быть не может, о дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец (Мк 13:32). Как же может не знать об этом Тот, Кто придет судить род человеческий? Иоанн Златоуст отвечает на этот вопрос так. «Словами – ни Ангелы – Христос удерживает учеников Своих, чтобы они не старались узнать того, чего не знают и сами Ангелы; словами же – ни Сын – возбраняет им не только знать, но и спрашивать об этом. А что слова эти сказаны Им с этим именно намерением, узнай из того, как Он, по Воскресении, с большей силой воспретил им любопытство» (Свт. Иоанн Златоуст. «Толкование на Евангелие от Матфея». 77). В книге Деяний Апостолов говорится, что когда Христос перед Вознесением Своим явился Апостолам, то они спросили Его: «Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?» А Он ответил им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти (Деян 1:7). По мнению Василия Великого, смысл сказанного Иисусом (по Евангелию Марка) таков: «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные; не знал бы и Сын, если бы не знал Отец; по тому что от Отца дано Ему ведение» (Свт. Василий Великий. «Творения». Ч. 7. С. 159). А Григорий Богослов по этому поводу говорит: «Как Сыну, Который подробно знает, что будет пред последним часом и как бы во время конца, не знать самого конца? Для всякого ясно, что Сын знает, как Бог, приписывает же Себе незнание, как Человек» (Свт. Григорий Богослов. «Творения». Ч. 3. Второе слово о Боге Сыне. С. 76). Соглашаясь с этим мнением, блаженный Феофилакт говорит: «Он (то есть Христос), как Бог, знает, а как Человек не знает времени Своего пришествия» (Блж. Феофилакт. «Толкование на Евангелие от Матфея». Гл. 24).

Но если предположить, что Иисус знал день Своего Второго Пришествия, а сказал Апостолам, что не знает, то это будет равносильно признанию, что Он сказал неправду. Между тем вера наша в Него и во все, чему Он учил и о чем говорил, основана на убеждении, что Он, безгрешный и правдивый, не мог говорить неправду и что всякое слово Его истинно. Поэтому слова Иисуса Христа о дне и часе Его Второго Пришествия надо понимать в ином значении. Если предположить, что день и час кончины нашего земного мира, а следовательно и начала Страшного Суда, еще не назначены и что назначение их зависит от воли Отца Небесного, то тогда станет понятным, что о дне… том, или часе, никто не знает, ни Ангелы Небесные, ни Сын, но только Отец, от воли Которого зависит назначение их. День и час еще не назначены Отцом, а потому не знает их никто, даже Сын.

Несколько лет назад появилась книга Бейнингена «Бодрствуйте! Се, гряду скоро». В ней говорится, что Второе Пришествие Христа на землю последует в 1932 или 1933 году, но что Он придет не для Страшного Суда, а для открытия тысячелетнего царствования 144000 избранных. Свои выводы автор основывает на своеобразном толковании того места книги Даниила, в котором сказано: Со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения пройдет тысяча двести девяносто дней. Блажен, кто ожидает и достигнет тысяча трехсот тридцати пяти дней (Дан 12:11–12). Считая день пророчества за лунный год и переводя 1335 лунных лет в солнечные, он получает 1295 с четвертью солнечных лет, которые должны (по его мнению) пройти до Второго Пришествия Христа со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения на святом месте; принимая затем совершенно произвольно таким начальным годом 638-й год, когда последовала закладка мечети Омара на месте разрушенного храма Иерусалимского, и считая таковую закладку поставлением мерзости запустения, он складывает 1295 с четвертью лет с 638-ю годами и получает 1933-й год, то есть время Второго Пришествия Христа. Считая излишним доказывать очевидную ошибочность выводов автора, трудящегося над разрешением одного уравнения со многими неизвестными, сделаю лишь два замечания:

1. По словам Господа, поставлением мерзости запустения на месте святом надо считать разрушение храма и Иерусалима в 70 году по Р. X.; следовательно, если к 70-ти годам прибавить вычисленные г-ном Бейнингеном 1295 с четвертью лет, то окажется, что Второе Пришествие Христа уже было в 1366 году.

2. Если Господь сказал, что о дне и часе том не знает даже Сын, то как же может знать г-н Бейнинген? Не слишком ли много он берет на себя? И не кощунственно ли утверждение, что Господь говорил только о дне и часе, а о годе умолчал?

И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются.

Слова эти надо понимать так: после скорби дней тех, то есть после разрушения храма и Иерусалима, но когда именно – неизвестно, последует кончина мира; видимыми признаками ее будут необычайные явления в природе: солнце померкнет и луна, отражающая свет его, перестанет светить, а земля будет так потрясена, что звезды покажутся падающими с неба, а самое небо, силы небесные – поколебленным.

Из слов Спасителя не видно, будет ли то кончина всего мира, всей Вселенной, или только мира земного; поэтому можно строить различные предположения. Однако Сам Спаситель говорил, что с кончиной мира последует Страшный Суд над родом человеческим, населявшим землю; а если кончина мира коснется только обитателей земли, то надо полагать, что это будет не конец Вселенной, а только конец жизни на земле, конец существования самой земли вообще или же существования Земли как населенной планеты. Впрочем, это известно одному только Богу. Но так как, судя по словам Господа, вероятнее кончина жизни земной, то я и решаюсь объяснить себе, с точки зрения обитателя Земли, те явления, которые будут предшествовать этому. Поэтому я и говорю, что от потрясений, какие постигнут Землю, обитателям ее покажется, что звезды падают с неба. Упасть с неба на землю звезды не могут, так как Земля, в сравнении не только со всеми ими, но даже с каждой из них в отдельности, составляет ничтожную величину. К тому же Господь говорит, что когда все это свершится, то поднимите головы ваши (Лк 21:28) и увидите Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою (Мф 24:30); а из этих слов можно заключить, что и небо, то есть вся вселенная, кроме земли, и облака небесные, останутся для продолжения своей жизни, то есть исполнения воли Творца-Вседержителя.

Что именно произойдет тогда с земным шаром, на котором мы живем? Будет чем-либо нарушена правильность его вращения вокруг нашего Солнца, и он будет притянут Солнцем и как бы поглощен им? Или само Солнце охладеет настолько, что перестанет быть источником света и тепла? Или произойдут какие-либо другие перемены в нашей планетной системе – все эти вопросы остаются открытыми; да и разрешение их было совершенно излишне при объяснении Апостолам признаков кончины мира. Для них достаточно было знать, что за этими явлениями последует открытие Царства Небесного, новой блаженной Вечной Жизни.

Все эти необычайные явления, к которым присоединится небывалое волнение моря, приведут людей в недоумение и как бы в оцепенение; затем, когда они, наконец, поймут, что на них надвигаются страшные бедствия, то в унынии станут рыдать, падать духом, изнывать и с отчаяния даже умирать. Но верующие во Христа и исполняющие волю Отца Его не должны ни бояться, ни унывать; напротив, когда начнет все это сбываться, они должны радоваться, что приближается избавление их от этой земной жизни и начало блаженства в Жизни Вечной. Тогда пусть смело поднимут взоры свои к небу и увидят в нем знамение Сына Человеческого, а затем и Его Самого, грядущего на облаках небесных с силой и славой великой.

Какое именно знамение явится – Иисус не сказал, да и Апостолы не спрашивали Его. Очевидно, что это будет такое знамение, которое не оставит в людях ни малейшего сомнения в том, что оно знаменует шествие Христа. По мнению Иоанна Златоуста, таким знаменем будет крест. И когда явится это знамя Христово, все поймут, что настал Страшный Суд; и тогда восплачут все племена земные, все люди, которые сознают себя неподготовленными к встрече Христа-Судьи, – которым нечем оправдаться пред Ним; и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою; и пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их.

Говоря о Своем Втором Пришествии, Иисус употреблял выражения и образы, удобопонятные для Апостолов, взятые из жизни евреев. Моисей, ведя евреев в землю обетованную, созывал их в собрания и для отправления в дальнейший путь приказывал трубить в серебряные трубы (см. Числ 10:1–10); этот способ созыва обратился в обычай и соблюдался евреями и в последующие времена. Выражение от четырех ветров употреблялось в разговорном языке евреев для обозначения четырех стран света, востока, запада, севера и юга; выражение же от края небес до края их употреблялось и в ветхозаветных книгах для обозначения всей земли, всего пространства земного шара, населенного людьми (см. Втор 4:32).

Поэтому слова Иисуса, что Он пошлет ангелов Своих с трубой громогласной, надо понимать не буквально. Как явление Иисуса Христа будет мгновенное, сразу видимое всем, так и посланные Им ангелы сразу же соберут со всех концов земли людей; и это одновременное и мгновенное воскрешение всех, как бы разом услышавших призыв Христа, возвещенный ангелами, уподобляется обычному у евреев созыву в собрание трубой громогласной, которую слышат одновременно все созываемые. Евангелист Матфей передает здесь слова Иисуса о созыве только избранных, то есть тех, которые удостоятся Царства Небесного; но так как в дальнейшем повествовании тот же Евангелист говорит о том, что соберутся все народы (Мф 25:32), то надо полагать, что избранные и неизбранные, то есть достойные Царства Небесного и недостойные его, все будут призваны.

Когда это совершится, в какой день и час, об этом никто не знает, ни ангелы небесные, а только Отец Мой один. Люди будут жить так же беспечно, как живут теперь, как жили и в дни Ноя; будут есть, пить, жениться и выходить замуж, не подозревая, что близок конец; и как во дни Ноя не думали о предстоявшей всем гибели, пока Ной не вошел в ковчег и потоп не истребил всех, так будет и в Пришествие Сына Человеческого: многие будут жить, нисколько не думая, что настает час дать ответ перед Богом за прожитую жизнь. Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно, ибо он, как сеть, найдет на всех живущих по всему лицу земному (Лк 21:34–35).

Говоря о внезапности Своего Пришествия, Иисус сказал, что тогда из двух застигнутых в поле один будет взят, а другой оставлен, и из двух женщин, мелющих муку на ручном жернове, одна будет взята, другая же оставлена. Для того, чтобы понять эти слова, надо иметь в виду, что при Втором Пришествии Своем Христос повелит ангелам Своим собрать избранных Его от четырех ветров (Мф 24:31), и хотя ангелы соберут на Суд всех без исключения, но первоначально соберут избранных, то есть достойных Царства Небесного; и соберут так быстро, мгновенно, что если, например, двое будут работать в поле и один из них, как избранный, будет взят, то другой, оставленный пока, так будет поражен внезапностью явления, что не в состоянии будет дать себе отчет в происшедшем, не в силах будет опомниться; так же будет изумлена и оставленная за жерновом женщина при взятии от нее подруги.

Вообще в этой беседе Иисус Христос обращает особенное внимание всех Своих последователей на внезапность Своего Второго Пришествия; говорит об этом несколько раз и каждый раз предостерегает от беспечности, от преданности житейским благам и заботам; и уговаривает их бодрствовать духом и быть во всякое время готовыми с чистым сердцем встретить Его. Для большей убедительности Своих слов Он привел им несколько примеров из обыденной жизни.

Если бы хозяину дома было известно, в какой час ночи придет к нему вор, то он бодрствовал бы только в этот час и не дал бы ему подкопаться под дом; но так как этот час ему неизвестен, то он вынужден караулить дом всю ночь. Так и вы будьте готовы во всякое время, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий.

Быть готовыми встретить Пришествие Спасителя – значит не только думать об этом пришествии и ожидать его, но и постоянно, всю жизнь свою готовиться к этой встрече; а готовиться к встрече Спасителя, готовиться дать ответ Ему на Страшном Суде Его – значит исполнять все Его заповеди, жить не так, как хочется, а как Бог велит, вспоминать все свое прошлое, все грехи свои, осуждать себя за совершение их, каяться, слезами покаяния омывать их, дать себе слово больше не грешить и всеми силами своими бороться с искушениями; падая же нравственно, скорее опять подниматься, вновь осуждать себя, вновь каяться и молить милосердного Господа о поддержке и о прощении всех прегрешений, о невменении их в вину.

Чтобы нагляднее представить Апостолам необходимость бодрствовать и быть готовыми встретить Его во всякое время и чтобы разъяснить им, в чем именно должна заключаться такая готовность, Господь сказал им притчу: «Один господин, уходя на некоторое время, поручил рабу своему раздавать его слугам пищу своевременно; уходя же, не сказал, когда возвратится. Конечно, в отсутствие господина, раб тот должен свято исполнять возложенные на него обязанности; и блажен будет, если будет поступать так, потому что господин, возвратясь, наградит его, окажет ему еще большее доверие: над всем имением своим поставит его. Да, так будет поступать верный и благоразумный раб (Мф 24:45). Но если раб тот окажется злым и будет думать: «Не скоро придет господин мой», и, думая так, начнет обижать слуг, бить их, а сам есть и пить с пьяницами, то горе ему! Придет господин его, непременно придет, и придет неожиданно, и подвергнет злого раба печальной участи; будет раб плакать с досады и скрежетать зубами, но поздно: прошлого не вернешь и участи своей не изменишь».

Другую притчу сказал Господь Апостолам. Второе Пришествие Сына Человеческого подобно будет тому, как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть, и каждому свое дело, и приказал привратнику бодрствовать; итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими (Мк 13:35–36).

Оканчивая эти притчи, Христос сказал: А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте.

Не будем же беспечны, не будем говорить, что до кончины мира и Страшного Суда еще далеко, что еще будет время подумать об этом; ведь мы не знаем ни дня, ни часа, когда будем отозваны из этой жизни, то есть умрем; а после смерти нет места покаянию. Будем же наблюдать за собой ежеминутно, не дадим житейским заботам и благам мира сего порабощать нас; пусть дух наш постоянно бодрствует и охраняет нас от всяких соблазнов и уклонений с прямого пути, чтобы нам можно было во всякое время безбоязненно предстать на Суд Сына Человеческого.

Говоря о слугах, которым господин поручил управление домом своим, Иисус, несомненно, называл Господином – Себя, домом – землю, а слугами – людей, населяющих землю; поэтому, если слуги, получившие в управление дом своего господина, должны всегда добросовестно исполнять свои обязанности, чтобы во всякое время безбоязненно дать господину отчет по управлению домом, то и мы, пользуясь благами жизни, должны всегда помнить, что блага эти принадлежат не нам, а Богу, и что все, чем мы владеем, дано нам лишь в управление, сопряженное с несением известных обязанностей; мы не должны забывать, что от нас потребуется отчет в исполнении возложенных на нас обязанностей, и потому мы должны поступать так, чтобы быть готовыми во всякое время дать этот отчет. Дадим мы его при Втором Пришествии Иисуса Христа, но заканчиваем его с окончанием нашей земной жизни; и если мы жили беспечно, не думая о своем Господине, если мы пользовались благами земными не как чужим достоянием, данным в управление, а как присвоенным или похищенным, и расточали его на удовлетворение своих прихотей, то, умирая и, так сказать, подписывая свой жизненный отчет, мы в ужасе вспоминаем, что все, данное нам в управление, расхищено нами и растрачено, что оправдать расход нам нечем, что нет у нас оправдательных документов; и уподобимся мы тем слугам, которых возвратившийся господин застал спящими.

В приведенных притчах говорится, что господин не только оставил своим слугам в управление дом свой, но еще дал каждому свое дело (Мк 13:34). Поэтому, каждый из нас должен не только управлять домом Божиим, то есть ниспосылаемыми нам житейскими благами, согласно с волей Божией, но и делать свое дело так, чтобы во всякое время быть готовым дать отчет грядущему Судье. У каждого из нас есть свое дело, своя служба, своя работа, свой промысел, ремесло; каждый занят своим делом, порученным ему Богом, и должен дать отчет в нем: так ли вел свое дело, как Богу угодно?

Перед явлением Господа нашего Иисуса Христа, когда толпы народа шли к Иоанну в пустыню каяться во грехах и креститься, и когда крестившиеся спрашивали: «Что нам делать?» – Иоанн советовал каждому добросовестно делать свое дело. Кажется, требование невелико и удобоисполнимо. Того же требует от нас и Христос: каждому делать свое дело так, как повелел Господь; и если мы будем поступать так, то всегда будем готовы встретить своего Господина, и встреча эта будет радостна для вас. Но если мы забудем повеления Господина нашего и будем делать свое дело как нам хочется, то горе нам!

Говорится в этих притчах еще и о рабе, которому поручено раздавать слугам пищу в свое время, и о привратнике. Под именем раздавателя пищи надо разуметь священника, которому Христос поручил раздавать овцам стада Его духовную пищу, то есть проповедовать слово Божие и совершать таинства, через которые даруется верующим благодать Божия; под именем же привратника – всех власть имеющих, всех, призванных охранять безопасность обитателей дома Божия.

И им говорит Господь: бодрствуйте (Мк 13:37). Бодрствуйте, исполняя возложенные на вас Богом особые обязанности, и никогда не забывайте, что и вы должны будете дать отчет: добросовестно ли делали свое дело. И чем больше власти вам дано, чем больше от добросовестного несения этой власти зависит спокойствие и благосостояние вверенного вам стада Христова, тем строже и Суд будет над вами, ибо «кому много дано, с того много и взыщется». Если Христос приходил на землю не для того… чтобы Ему служили, а для того, чтобы послужить и жизнь Свою отдать для искупления многих (Мк 10:45); если Он говорил: кто из вас хочет быть первым, будь каждому слугою (Мк 9:35), то и вы должны помнить, что властью своей, Богом вам данной, вы должны служить тем, охранять которых призваны. Помните же это и бодрствуйте!

Продолжая Свою беседу и заповедуя всем бодрствовать, Иисус сравнил ожидание Второго Пришествия Его и открытия Царства Небесного с обычным у евреев ожиданием жениха, приходящего за невестой в дом ее родителей. Жениха, приходившего в сопровождении друзей и сыновбрачных (ср.: Ин 3:29; Мф 9:15), встречали торжественно, выходили к нему навстречу со светильниками в руках; а так как жених мог и опоздать с приходом, то встречавшие должны были иметь в отдельных сосудах запасное масло на случай, если налитое в светильник сгорит до прихода его. Ссылаясь на этот обычай почти всех восточных народов, Иисус сказал: «Ожидание Второго Пришествия Сына Человеческого можно сравнить с ожиданием жениха. Было десять дев, которые должны были встретить жениха, но из них только пять были заботливы; они действительно хотели встретить его, как и подобало, с горящими светильниками, и для этого на всякий случай взяли с собой запас масла; а другие пять дев понадеялись, что налитого ими в светильники масла будет достаточно, и потому запасного не взяли. Все десять дев долго ждали жениха с зажженными светильниками и наконец заснули, а светильники, поставленные тут же наготове, продолжали гореть. Вдруг в полночь раздался крик: жених идет, выходите навстречу ему (Мф 25:6). Проснулись девы и бросились к своим светильникам, начали оправлять их и заметили, что налитое в них масло уже сгорело; заботливые или, как назвал их Иисус, мудрые девы стали поспешно наливать в светильники свое запасное масло, а беспечные или глупые, видя, что их светильники гаснут, стали просить масла у мудрых, но получили отказ. «Если мы дадим вам масла, – сказали мудрые, – то может случиться, что его недостанет и нам и вам; так идите лучше к тем, у кого можно купить его». Глупые девы пошли купить масла и, пока ходили, пришел жених; мудрые девы встретили его и вошли за ним на брачный пир, двери которого тотчас же затворились. И, когда пир начался, возвратились неразумные девы и стали стучаться в дверь, прося жениха, чтобы впустил их; но он дверей им не отворил и сказал: Уходите! не знаю вас».

Оканчивая эту притчу, Иисус опять сказал Апостолам: Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий.

Из этой притчи видно, что недостаточно выражать на словах готовность исполнять заповеди Христовы, называться христианином и ожидать Пришествия Его: надо еще позаботиться о том, чтобы было с чем встретить Его. Недостаточно верить во Христа; надо еще исполнять заповеди Его, так как не всякий, говорящий Ему: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но только исполняющий волю Отца Его Небесного (Мф 7:21), а воля Отца Небесного, чтобы мы любили ближних, всех безразлично, друзей и врагов, и самоотверженно трудились на благо им. Вот эти-то добрые дела и составляют тот запас, без которого нельзя идти навстречу Христу; недостаточно одного светильника веры: без добрых дел он угаснет и некуда будет тогда пойти для совершения добрых дел; тогда поздно будет думать об этом, да и бесполезно, так как двери Царства Небесного закроются и стоящие перед ними с угасшими светильниками услышат голос Христа: истинно говорю вам: не знаю вас (Мф 25:12).

Итак, надо бодрствовать, надо постоянно заботиться об исполнении воли Божией и накоплять запас добрых дел, с которым можно было бы спокойно умереть и затем, при Втором Пришествии Иисуса Христа, безбоязненно встретить Его. Не надо упускать ни малейшего благоприятного случая для накопления этого запаса, и накоплять его по мере сил и способностей. Справедливый Бог не требует от человека ничего чрезмерного или непосильного; Он дал людям различные способности и имущественные средства для исполнения воли Его, и от того, кому дал мало, не потребует многого. Но, надеясь на милость Божию, нельзя оправдывать свое ничегонеделание своею бедностью и отсутствием особых дарований, которыми блещут другие. Тебе мало дано, с тебя мало и взыщется, но все-таки взыщется, если предстанешь на Суд вовсе без добрых дел, хотя бы и малых. Бедная вдова, имея всего две лепты, не отговаривалась своею бедностью, а положила в церковную кружку все, что имела и, по замечанию Иисуса, положила даже больше всех богачей; и если она во всем так же поступала, то накопила себе запас хотя и малых дел, но такой, однако, который откроет ей двери Царства Небесного.

Мысли эти наглядно выражены в притче о талантах. Собственно талантом в древности называлась высшая денежная единица. В притче же под талантом разумеются данные Богом человеку духовные дарования и вещественные блага, то есть все, что человеку дано и чем он должен пользоваться не только лично для себя, но и для ближних своих.

Один богатый человек, отправляясь в чужую страну, поручил управление своим имением рабам своим; и так как он знал способности и силы каждого из них, то одному дал пять талантов, другому два и третьему один, а сам тотчас же отправился в путь. Получившие пять и два талантов пустили их в оборот и, к возвращению господина своего, удвоили хозяйское достояние. Получивший же один талант нашел, что ему против других дано слишком мало, что не стоит трудиться над умножением такого ничтожного капитала и что все равно ничего на него не наживешь; однако он боялся господина своего, зная его строгость, и потому не совершил по отношению к его капиталу никакого преступления, и думал, что достаточно будет, если он только сохранит его; поэтому он зарыл данный ему талант в землю. По прошествии долгого времени возвратился господин тот и потребовал от рабов своих отчет. Пришел получивший пять талантов и сказал: «Ты мне дал пять талантов, но я удвоил их; вот они, десять талантов, возьми их». Похвалил господин раба того, назвал его добрым и верным, обещал большую награду, а главное приблизил к себе настолько, что предложил ему разделить с ним радость его. Получивший два таланта представил господину четыре и удостоился одинаковой с первым похвалы и награды. Наконец, подходит получивший один талант и, не зная, чем оправдать свое нерадение, начинает обвинять самого господина: «Вот тебе твой талант! Он цел; я не растратил его; я верен был тебе, а если я не увеличил его, подобно другим, так в этом ты сам виноват: ты хочешь жать, где не сеял, и собирать там, где ничего не оставлял; ты жестокий господин! Почему ты дал другим больше, чем мне? Почему ты дал мне так мало? Стоило ли употреблять в дело и умножать такое ничтожное дарование? Будь доволен и тем, что я, боясь тебя, сохранил твое, остался верен тебе!» – «Ленивый и лукавый раб, – сказал ему господин, – если ты называешь меня жестоким и говоришь, что боишься меня, то тем более ты должен был бы позаботиться об увеличении данного тебе моего достояния, как бы оно мало ни было; не зарывать его в землю надлежало, а употребить в дело, чтобы другим пользу принести, да и самому чтобы было с чем предстать предо мною. Все это от лености твоей и нерадения, а не от того, что тебе дан был только один талант. Возьмите же у него этот талант и отдайте имеющему десять, так как имеющий дарование и охотно применяющий его к делу тем самым развивает и усиливает его, и ему как бы вновь дается; а ленивый, не желающий приносить пользу данными ему от Бога дарованиями, не употребляющий их в дело, доходит до того, что эти дарования сглаживаются, стушевываются и как бы отнимаются у него. А негодного раба этого выбросьте отсюда; не место ему здесь! Пусть остается вне, во тьме; пусть мучается и с досады скрежещет зубами».

Итак, в притче о десяти девах и в притче о талантах изображается встреча Иисуса Христа при Его Втором Пришествии и притом встреча верующими в Него. Пять глупых дев верили в предстоящее пришествие жениха, искренно желали встретить Его; светильники веры их горели, но скоро потухли; и так как им не с чем было встретить его, так как по нерадению они не запаслись добрыми делами, то и были не допущены к брачному пиру, а пять мудрых дев, встретившие жениха не только с ярко пылавшими светильниками веры, но и с запасом добрых дел, были введены им в чертоги брачные. Также и в притче о талантах: даже ленивый раб, представлявший лукавые оправдания, и тот оказывается верующим в необходимость дать Господину своему отчет; и тот сохраняет веру в Него до конца, но является к Нему с одной этой верой, и сознается, что ничего доброго в своей жизни не сделал. И такого веровавшего во Христа раба, зарывшего талант свой в землю, равно как и тех дев, которые не сумели поддержать добрыми делами пламень своей веры, – словом, таких христиан не допустят в Царство Небесное, и Христос скажет им: «Уйдите! Не знаю вас».

Как же заблуждаются после этого пашковцы и другие сектанты, утверждающие, что всякому верующему открыты врата Царства Небесного!

Объяснив Апостолам признаки Своего Второго Пришествия и заповедав им и вообще всем Своим последователям бодрствовать и готовиться к встрече Его с надлежащими оправданиями своей жизни, Иисус рассказал, как Он будет судить всех людей.

Явление Христа во всей Славе Своей, со всеми ангелами, уподобляется торжественному выходу величественного земного царя, который садится обыкновенно перед собравшимися подданными своими на парадном троне или престоле, но это только уподобление, из которого вовсе не следует, что будто бы Иисус Христос сядет на Престоле Своем; из этого видно только, что явление Его как Царя Небесного будет сопровождаться такой величественной обстановкой, о какой люди и понятия не имеют, а могут лишь догадываться, судя по торжественным выходам могущественнейших царей земных. Сопровождать Его будут все ангелы, а встречать все люди, как застигнутые Его Пришествием, так и когда-либо жившие и теперь воскрешенные. В каком виде предстанут воскрешенные из мертвых, об этом Иисус сказал, отвечая на вопрос саддукеев о воскресении (см. с. 701); что же касается тех людей, которые будут застигнуты живыми при Втором Пришествии Христа, то, по слову Апостола Павла, они будут телесно преобразованы, так как с чувственным телом нельзя вступить в Жизнь Вечную.

Когда придет Христос во всей славе Своей как Царь Небесный, и соберутся пред Ним на Суд все народы земли, то отделит праведников и поставит их по правую сторону, а остальных – по левую. Каким образом можно из всех людей, вместе собранных, выделить праведников, это, вероятно, показалось Апостолам непонятным, потому что Иисус сейчас же сказал им, что как пастух без всякого затруднения отделяет в своем стаде овец от козлов, так и Он отделит Своих овец, сынов Отца Небесного.

После того Он обратится к праведникам и скажет им: «Идите, достойные сыны Отца Моего, в приготовленное вам Царство! Ибо вы накормили Меня, когда Я был голоден; напоили, когда Я жаждал; приютили Меня, когда Я странником приходил к вам; одели Меня, когда Я был наг; навестили Меня, когда Я был болен, и посетили Меня в темнице».

Истинные праведники, творящие добро так, чтобы левая рука не знала, что делает правая, отличаются особенной скромностью: они не только сами не хвалятся своими добрыми делами, но даже не любят, чтобы кто-либо обращал внимание на эти дела; они сознают ничтожность совершенного ими в сравнении с тем, что должны были бы совершить и к чему пламенно стремились; называя себя рабами, ничего не стоящими (Лк 17:10), сделавшими лишь то, что должны были сделать, они бывают даже удивлены, когда говорят об их добрых делах как о чем-то выдающемся. С такой же скромностью и неподдельным изумлением они на Страшном Суде ответят Христу: «Господи! Да когда же мы видели Тебя голодным, и накормили? Жаждущим, и напоили? Когда же Ты приходил к нам странником, и мы приняли Тебя? Когда одели Тебя нагого? Когда мы видели Тебя больным или в темнице, и навестили Тебя?»

И Царь скажет им (Мф 25:40): «Да, лично Мне вы ничего этого не делали; но не Я ли говорил вам, что кто примет одного из малых сих, тот Меня принимает? И вот, вы не отказывали в помощи никому, кто именем Моим просил вас о ней; голодных вы кормили, жаждущих поили, нагих одевали, странников принимали, больных и заключенных утешали; и все, что вы сделали доброго для бедных, несчастных и страдальцев, нуждавшихся в вашей помощи, все это вы сделали как бы Мне Самому. Идите же и наследуйте Царство Небесное!»

«А вы? – скажет Царь стоящим слева, – вы отказывали Мне в куске хлеба, когда Я, голодный, протягивал к вам руку, вы не дали Мне даже воды, когда Я изнемогал от жажды; вы прогоняли Меня, когда Я в виде странника стучался в ваши двери, прося приюта и ночлега; вы равнодушно смотрели на Мои рубища и не подумали даже, что Я нуждаюсь в одежде для защиты от холода продрогшего тела; вы не только не навестили Меня, когда Я был болен, но даже боялись прикоснуться ко Мне; вы с презрением относились ко Мне, когда Я был заключаем в темницы! Идите же прочь от Меня и теперь! Ступайте туда, где приготовлены вечные мучения диаволу и ангелам – сотрудникам его!»

«Господи! – скажут тогда в ужасе и отчаянии стоящие слева, – когда же мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Этого никогда не было; никогда мы не видали Тебя, тем более в таком бедственном положении».

«Да, – ответит им Христос, – Меня в таком положении вы не видели; но вы отворачивались от всех несчастных, именем Моим моливших вас о помощи; вы гнали их от себя, чтобы они видом своим не нарушали беспечного веселья вашей праздной жизни. А между тем, вы должны были знать, что, отказывая им, вы отказываете Мне».

И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф 25:46).

Мысль об осуждении грешников на вечные мучения смущает многих. За грехи кратковременной земной жизни страдать вечно! Справедливо ли это? Соразмерно ли наказание вине? И согласуется ли такое осуждение на вечные мучения с понятиями о милосердном и любящем Боге?

Мы знаем из слов Иисуса Христа, что милосердный Бог прощает нам даже самые тяжкие грехи, если мы здесь, во время нашей земной жизни, искренно каемся и доказываем искренность своего покаяния воздержанием от грехов и добрыми делами в дальнейшей жизни нашей. Мы знаем, что Бог прощает даже таких грешников (как, например, блудный сын притчи), которые, по нашим человеческим понятиям (выраженным в негодовании старшего брата блудного сына), не заслуживают никакой пощады. Мы знаем, что особенно одаренный от Бога, но беспутно расточивший эти дарования, немилосердный должник притчи был прощен, когда пал перед своим господином и дал слово исправиться и потрудиться, чтобы вернуть потерянное. Мы знаем, что Христос простил разбойника, покаявшегося тогда лишь, когда был уже распят на кресте. Зная же такое, по-видимому, беспредельное и нам даже непонятное милосердие Божие, вправе ли мы задаваться вопросами о справедливости или несправедливости осуждения нераскаянных грешников на вечные мучения? В Своей безграничной любви, Бог указал человеку на Свое беспредельное милосердие как на средство избегнуть осуждения. Человеку указан верный путь, чтобы оправдаться и получить прощение. Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, – сказал Христос, – и Я успокою вас (Мф 11:28). А если, несмотря на все это, люди не хотят знать ни Бога, ни Его милосердия; если они упорно отказываются идти по Его зову к блаженству вечной жизни, – то можно ли удивляться, что на Страшном Суде Христос, напомнив им, как Он звал их к Себе, с грустью и глубоким сожалением скажет: «И вы не захотели! (Мф 23:37), уйдите же от Меня! Вы сами своей жизнью произнесли приговор над собой; вы сознательно, по собственному желанию, шли туда, где должен был бы быть один диавол со своими падшими ангелами; идите же туда, и оставайтесь там вечно!»

Каковы будут мучения грешников, в чем именно они будут заключаться – этого мы не знаем. Многие толкователи Евангелия, основываясь на словах Спасителя о вечном огне, склонны считать этот огонь таким же вещественным и жгучим, какой известен нам; другие же, отвергая мнения о мучениях от огня, отказываются объяснить свойства его. Так, блаженный Августин говорит: «Какого рода этот огонь – никто из людей не знает». По мнению же Дамаскина, «грешники будут преданы огню вечному, не такому вещественному, как у нас, но такому, какой ведом одному Богу». Мне же кажется, что если Иисус Христос и говорил об огне неугасаемом, о геенне огненной, о тьме и скрежете зубов, то лишь для того, чтобы сравнением с такими, понятными Его слушателям, страданиями дать Им некоторое представление о предстоящих грешникам мучениях после осуждения их на Страшном Суде. Из ответа Иисуса Христа саддукеям на вопрос о воскресении мы знаем, что в будущей жизни воскрешенные люди будут подобны духам, ангелам, следовательно, не будут облечены в такие чувственные тела, которые можно было бы мучить обыкновенным огнем; поэтому с большой вероятностью можно предположить, что осужденные грешники подвергнутся душевным мукам, а не телесным. Каковы будут эти душевные мучения – мы не знаем, но некоторое подобие их может представить себе тот, кто когда-либо испытывал невыразимую тоску, доводящую до отчаяния, такую тоску, когда места себе не находишь, не знаешь, куда уйти, бежишь от людей, ищешь успокоения в одиночестве… и нигде его не находишь! Не такой ли тоской, быть может во сто крат большей, будут мучиться грешники, не пожелавшие во время своей земной жизни искать успокоения во Христе?..[88]

Открыв Апостолам тайну предстоящего разрушения Иерусалима, кончины мира, Своего Второго Пришествия и Страшного Суда, Иисус отвлек внимание их от отдаленного будущего к тому, что должно совершиться через два дня. Вы знаете, сказал Он, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие (Мф 26:2). Какое впечатление произвели на Апостолов эти слова – Евангелист не поясняет; не говорит он также и о том, куда пошел Иисус после этой знаменательной беседы. Судя по всему, что произошло в этот день в храме, а также и по продолжительности беседы на горе Елеонской, можно полагать, что наступила уже ночь, когда Иисус окончил все слова сии (Мф 26:1). С наступлением же ночи Он мог отправиться в Вифанию, куда уходил в предшествовавшие дни, или же остаться до утра на горе и провести ночь в молитвенном единении с Отцом Небесным. Последнее предположение вероятнее, судя по тому, в каком настроении духа Он должен был находиться после окончательного разрыва с правящей партией еврейского народа. Апостолы тоже остались на горе и, вероятно, скоро заснули, что дало Иуде Искариоту возможность незаметно отлучиться в Иерусалим.

В это самое время в Иерусалиме, в доме первосвященника Каиафы, собрались на совет первосвященники, фарисеи, книжники и старейшины народа. Обсуждению подлежал вопрос о том, как и когда убить Иисуса. Они давно уже решили убить Его и отдали приказание, в силу которого каждый, узнавший местопребывание Его, обязан был донести об этом синедриону. Следовательно, теперь рассуждали только о времени и порядке исполнения этого приговора. Все происшедшее в тот день в храме, в особенности же всенародное обличение их Иисусом, побудило их собраться в чрезвычайное заседание синедриона и тонко обсудить все щекотливые стороны вопроса. Они прекрасно понимали, что если народ и не признавал в Иисусе Мессию, все же считал Его выдающимся Пророком и небывалым Чудотворцем, а потому схватить Его и убить теперь, когда Иерусалим переполнен пришедшими на праздник Пасхи, будет крайне неосторожно и опасно: народ может вступиться за Него; при малейшем подстрекательстве со стороны Его учеников это заступничество перейдет в бунт, для усмирения которого придут римские войска, и начнутся все ужасы, которых так страшились члены синедриона. Так рассуждали теперь главари еврейского народа; и решили взять Иисуса хитростью и убить, но только все это сделать по окончании праздника Пасхи, когда прибывший со всех стран народ разойдется.

Пока они так рассуждали, тайно пробирался к ним один из Апостолов, Иуда Искариот, которого сатана соблазнил возможностью заработать некоторую сумму денег, оказав синедриону крайне необходимую для него услугу. Это был тот самый хранитель денежного ящика, казначей малого стада Христова, которого Евангелист Иоанн называет вором.

Назвавшись одним из двенадцати Апостолов, Иуда предложил свои услуги указать синедриону, когда и где можно взять Иисуса, и обещал он устроить это так секретно, что народ ничего не будет знать, следовательно, не будет и никаких поводов к народным волнениям. Но что же вы дадите мне за такую услугу? – спросил Иуда. Они обрадовались и предложили ему тридцать сребреников (Мф 26:15).

Да и как было не обрадоваться добровольному появлению такого союзника! Помимо того, что Иуда знает все тайные места, куда Иисус удаляется в ночное время, уже одно то, что против Иисуса восстал один из двенадцати учеников Его, могло поколебать в народе веру в Него даже как в Пророка.

Иуда не стал торговаться, надеясь, вероятно, получить добавочную плату, когда исполнит обещанное. Да и синедрион готов бы был заплатить за такую услугу гораздо дороже, но назначил только тридцать сиклей потому, что этой ценой хотел унизить Иисуса, так как по закону Моисея такая сумма назначена была в вознаграждение за раба, случайно убитого.

Окончив переговоры, Иуда удалился, и теперь все заботы его состояли в том, чтобы ловко обработать выгодное и важное дело: и с того времени он искал удобного случая предать Его. Все это происходило во вторник перед Пасхой.