Прошло более года с тех пор, как Иисус вышел из Своего назаретского уединения и стал проповедовать новое учение. За это время, проповедуя в Иудее и Галилее, Он, несомненно, высказал перед Своими слушателями все, что необходимо людям для спасения. Он всенародно проявил и всеведение Свое, и всемогущество, и богосознание Свое. Он показал Своим врагам, что Ему ведомы даже помышления их; Он совершал Своей властью, не обращаясь за помощью к Богу, такие чудеса, каких никто, кроме Бога, не может совершать; наконец, Он открыто называл Себя Сыном Божиим, равным Отцу (Ин 5:18). Словом, Христос высказал перед Своими слушателями все, что надлежало им знать лично о Нем, и подтвердил сказанное особыми знамениями (доказательствами), дабы они могли уверовать в Него и принять слово Его за безусловную истину. Убеждая слушателей Своих в истинности всего сказанного Им, Он объяснял им, что проповедует не Свое, как Человека, учение, но то, что слышал от Отца Своего, что заповедал сказать пославший Его Отец. Наконец, Он открыл людям тайну их бытия и объяснил им, зачем они живут. Но все это надо было знать не одним только евреям. Сын Божий сошел с небес для спасения всех людей; слово Его должно было быть проповедано всем народам земли, а для этого необходимы были проповедники, которые усвоили бы все учение Его и, с верой в Него как Сына Божия, пронесли бы это учение по всему миру. Надо было выбрать таких проповедников, научить их и послать на проповедь, да и самих проповедников сделать достойными возлагаемого на них поручения, сделать верующими и убежденными проповедниками, у которых слово не расходилось бы с делом, которые на себе осуществляли бы все, чему будут учить других. И Господь решил избрать таких проповедников и подготовить их к предстоящему им трудному делу.

Проводя нередко ночи на какой-нибудь горе или в пустынном месте, Христос молился и в молитве Своей беседовал с Отцом Своим. Так и теперь, перед предстоявшим избранием проповедников Своего учения, взошел Он на гору… и пробыл всю ночь в молитве к Богу (Лк 6:12).

Когда же настал день, Иисус призвал учеников Своих. Евангелист Марк поясняет, что Иисус позвал учеников к Себе на гору не всех, а кого Сам хотел (Мк 3:13). Из призванных на гору учеников Он избрал двенадцать и назвал их Апостолами.

Апостол – слово греческое, в переводе на русский язык – посланник. Назначение избранных двенадцати учеников – быть посланными на проповедь, поэтому Иисус и назвал их посланниками. Но так как, при предстоящей проповеди, от них могли требовать знамения, и знамения в некоторых случаях следовало давать, то Иисус облек их властью исцелять болезни и изгонять бесов.

Некоторые из двенадцати избранных теперь Апостолов были раньше этого избрания призваны Самим Иисусом быть Его учениками, а именно: Симон и брат его Андрей, Иоанн и брат его Иаков, Филипп, Нафанаил (он же Варфоломей) и Матфей. Остальные только теперь избраны из многих учеников.

Евангелист Матфей умалчивает об избрании двенадцати Апостолов и говорит о них поименно лишь при повествовании об отправлении их Иисусом на проповеди; при этом Апостола Матфея (то есть себя) называет мытарем; Евангелист же Лука говорит и об избрании Апостолов, и говорит согласно с Евангелистом Марком. В наименовании некоторых Апостолов замечается как бы разногласие между Евангелистами, но разногласие лишь кажущееся, объясняемое желанием Евангелистов отличить чем-либо Апостолов, носивших одинаковые имена. Так, второго Симона Матфей и Марк, в отличие от Симона-Петра, называют Симоном Кананитом, а Лука Зилотом; зилот – слово греческое, а кананит – перевод этого слова на еврейский язык; поэтому слова кананит и зилот – однозначащие. Второго Симона называли зилотом (по-русски – ревнителем), вероятно, потому, что он, до призвания его Иисусом, принадлежал к еврейской политической партии, носившей название зилотов, то есть ревнителей самостоятельности и независимости еврейского народа. Про Апостола Леввея Евангелист Матфей говорит, что он был прозван Фаддеем; Евангелист Марк называет его по прозвищу Фаддеем, а Евангелист Лука – Иудой Иаковлевым. Что в числе двенадцати Апостолов было два, носивших имя Иуды, доказывается следующим местом из Евангелия Иоанна: на Тайной Вечери, где, после ухода Иуды Искариота, не было никого, кроме Иисуса и одиннадцати Апостолов, Иуда – не Искариот, – говорит Ему: Господи! что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру? (Ин 14:22). Поэтому Иуду не Искариота, в отличие от предателя, называют: Лука – Иудой Иаковлевым, то есть братом Иакова Алфеева (Деян 1:13), Матфей – Левием, прозванным Фаддеем, а Марк – просто Фаддеем. Второго Иуду, Искариота, называли так потому, что он происходил из городка Кериота. Слово Искариот считают составленным из двух слов: иш – человек и Кериот – название города. Апостол Нафанаил всеми тремя Евангелистами назван по отчеству Варфоломеем, то есть сыном Фоломея (вар – сын). Вот список Апостолов по трем Евангелиям:

Симона Иисус назвал Петром при первом призвании его (Ин 1:42); теперь же, вероятно, повторил это название. Иакова и брата его Иоанна, сыновей Зеведея, Иисус назвал сынами грома, и тем определил особенности их характеров: как сыны грома, они будут проявлять, и в слове и в деле, силу и стремительность. Эти особенности характера они вскоре проявили, попросив у Иисуса позволения свести с неба огонь на не принявших Его в одном самарийском селении (Лк 9:54).

Призвав к Себе на гору некоторых (кого Сам хотел) из Своих учеников и избрав из них двенадцать, Иисус сошел с ними с горы и стал на ровном месте (Лк 6:17), окруженный множеством учеников и толпой народа, сошедшегося из разных мест послушать Его и исцелиться; тогда же все, ожидавшие исцеления больные и страдавшие от нечистых духов исцелились; исцелились даже те, которые только прикасались к Иисусу, потому что, как удостоверяет Евангелист Лука, от Него исходила сила и исцеляла всех (Лк 6:19). Что действительно от Иисуса исходила сила, исцелявшая болезни, доказывается Его же словами, переданными нам Евангелистами Марком и Лукой: когда к Иисусу, окруженному толпой народа, прикоснулась, незаметно для окружающих, женщина, страдавшая двенадцать лет кровотечением, то Иисус спросил: кто прикоснулся к Моей одежде? (Мк 5:30). Когда же все отрицались… Иисус сказал: прикоснулся ко Мне некто, ибо Я чувствовал силу, исшедшую из Меня (Мк 5:30; Лк 8:45–46).

Нас могут спросить: «Какая же это сила, которая исходила от Иисуса и исцеляла прикасавшихся к Нему?» Отвечая на это, мы прежде спросим, какая сила исходила от Иисуса, когда Он исцелял словом, когда говорил расслабленному: «Встань, возьми постель твою и иди»? Как при исцелении словом нельзя объяснять знакомыми нам силами природы ту силу, которой исцелял Христос, так нельзя теми же силами природы объяснить и исцеление от одного лишь прикосновения к Иисусу. Во всех случаях исцеления больных, а тем более в случаях воскрешения мертвых, действовавшая сила должна быть признана за силу Всемогущего Бога. Этой-то силой обладал Иисус Христос. Судить об этой силе мы можем только по внешним проявлениям ее; но как она действует и почему в одном случае она проявляет свое действие, а в другом случае нет, этого мы не знаем, да и знать не можем. Поэтому, нисколько не сомневаясь в том, что прикасавшиеся к Иисусу получали исцеление от болезней, мы должны признать, что целительной силой в таких случаях была божественная сила Самого Иисуса. А так как мы признаем Христа всеведущим, то, вследствие этого, должны признать, что исцеления от прикосновения к Иисусу происходили с Его ведома и согласно с Его волей; что, помимо Его воли, нельзя было получить исцеления этим путем, нельзя было, так сказать, похитить Его силу. Если же после прикосновения к Нему страдавшей кровотечением женщины Он и спросил: «Кто прикоснулся к Моей одежде?», то не потому, что не знал, кто прикоснулся к Нему, а для того, чтобы этим заставить исцеленную обнаружить перед всеми силу своей веры и тем укрепить веру Иаира, только что просившего об исцелении своей дочери и узнавшего в это самое время, что исцелить ее уже нельзя, что она умерла (Мк 5:22–42; Лк 8: 41–55).

Исцелив всех, находившихся тут больных и страдавших от духов нечистых, Иисус взошел на гору, сел и, окруженный Апостолами, учениками и народом, произнес Свою проповедь, известную под названием Нагорной.

По сказанию Евангелиста Матфея, вся эта проповедь была произнесена Иисусом на горе в продолжение одной беседы; из сказаний же Евангелиста Луки можно вывести заключение, что различные части этой проповеди были произнесены в разные времена и при различных обстоятельствах; и так как Евангелист Матфей вовсе не имел в виду излагать учение Иисуса Христа в последовательном его развитии, а стремился только правдивым повествованием своим доказать евреям, что Иисус был Тот именно Мессия, о Котором писали пророки, то некоторые толкователи полагают, что Евангелист Матфей соединил в одну проповедь различные поучения Иисуса, сказанные Им в разные времена. Но скорее можно допустить, что Господь произнес Нагорную проповедь в том именно виде, как изложил ее Евангелист Матфей, а затем, при других подходящих случаях, в разные времена, повторял многое из того, что сказал на горе. Последнее объяснение весьма правдоподобно уже потому, что слушатели Иисуса часто менялись, кроме Апостолов и некоторых учеников, неотступно следовавших за Ним, а при перемене слушателей Иисусу, несомненно, приходилось нередко повторять сказанное раньше. Помимо этого, строгая последовательность, с которой в Нагорной проповеди изложено учение Господа, придает самой проповеди значение цельного, вполне законченного поучения, которое, конечно, не могло быть составлено Евангелистом Матфеем из отдельных изречений Иисуса, произнесенных Им в разное время. Если кто и мог привести в систему эти изречения, то только Сам Господь.

Приступая к изложению Нагорной проповеди, я хочу прежде всего постигнуть настроение той толпы, которая теперь окружила Иисуса.

Моисей в предсмертном прощании своем с народом еврейским заклинал его исполнять в точности волю Божию, объявленную ему в заповедях Господних; и за точное исполнение этих заповедей он обещал все блага земные, долголетие, богатство, счастье, успех во всех делах и, главное, господство над всеми народами: Господь Бог твой поставит тебя выше всех народов земли. Сделает тебя Господь… главою, а не хвостом, и будешь только на высоте, а не будешь внизу, если будешь повиноваться заповедям Господа Бога твоего, которые заповедую тебе сегодня (Втор 28:1, 13). В той же прощальной речи своей Моисей призывал на евреев все проклятия, все кары небесные за неисполнение заповедей Господних и предсказал им, что они будут за то рассеяны по всей земле и будут ужасом… и посмешищем у всех народов (Втор 28:37). Но современные Иисусу евреи, руководимые своими слепыми вождями, забыли последние предсказания Моисея и думали только о господстве над всеми народами земли. Мечтая о господстве над всеми народами, евреи утратили, однако, свою политическую самостоятельность и сделались подвластными язычнику, римскому императору. Они не хотели понять, что в этом подчинении – начало исполнения второй части предсказаний Моисея. Слишком горды они были, чтобы сознаться в этом. Подчинение чужеземному владычеству было настолько ненавистно им, и они так жаждали скорейшего свержения этого ига, что, думая об Избавителе, Спасителе, Утехе Израиля, они невольно возмечтали, что грядущий Избавитель непременно избавит их от политического порабощения и восстановит царство Израиля. Отуманенные такими мечтами, они перестали понимать пророчества о Мессии; они ждали Его как могучего Царя, который не только освободит их, но и отомстит их угнетателям, и поработит им весь мир. Они увлекались даже сказками о том, что Мессия станет на морском берегу в Иоппии и повелит морю выбрасывать жемчуг и все свои сокровища к Своим ногам, что Он оденет народ Свой в багряницу, украшенную драгоценными камнями, и будет питать его манной еще более сладкой, чем та, какая посылалась их предкам в пустыне. Словом, они по-своему мечтали о предстоящем им блаженстве, о счастье в Царстве Мессии; и так мечтали не одни только фарисеи и книжники, но и все евреи; даже уверовавшие в Иисуса, как в Мессию, ждали, что вот Он, наконец, объявит Себя Царем Израилевым.

С такими-то мечтами, с такими-то ложными воззрениями на Мессию они окружили теперь Иисуса. Они думали, что настал конец их страданиям, их унижению, что отныне они будут счастливы, блаженны.

Счастье! Блаженство! Кто не стремился к нему? Кто не хотел быть счастливым? Одни ли евреи мечтали о блаженстве?

Но почему же так мало счастливых? От кого или от чего это зависит? В чем выражается счастье, блаженство людей? Да и есть ли вообще счастье на земле? Могут ли люди быть действительно счастливы, блаженны?

Вот вопросы, которые всегда волновали людей, и к разрешению которых издавна стремились лучшие умы.

Оглядываясь вокруг себя, мы видим, что люди стараются по-своему устроить свое счастье, обусловливая его известными благами: богатством, почестями, властью над ближними, разного рода чувственными наслаждениями и пр.; и каких только усилий не употребляют они в погоне за достижением этих благ! Но, достигая их, тотчас же разочаровываются и с грустью сознают, что счастье не в них. Так в чем же счастье, блаженство? Где оно? Кто же из людей счастлив?

По учению Иисуса Христа, высшее, безусловное счастье, блаженство людей не здесь; оно – в вечной жизни в Царстве Небесном. Счастье же здесь, на земле, в этой нашей мимолетной земной жизни, возможно лишь настолько, насколько эта жизнь служит приготовлением к той вечной жизни. Здесь счастливы только те люди, которые ревностно стремятся к достижению постоянного блаженства там. Здесь счастливы только те, которые считают себя Божиими работниками и во всем творят волю Его, для которых высший закон – жить по правде Божией. А чтобы стать таким Божиим работником, надо духовно переродиться, надо сознать, что благо не в угнетении ближних, не в создании своего мнимого благополучия за счет их лишений и страданий, а в самоотверженной любви к ним, в труде над избавлением их от страданий и лишений. Из таких-то Божиих работников и составляется Царство Мессии, Царство Божие здесь на земле. Хотя это Царство лучших душ человеческих, в сущности, есть Царство духовное, не от мира сего, однако распространение его на земле, умножение таких Божьих работников, несомненно, отразится и на видимом благополучии людей, и создаст тот золотой век, о котором мечтали еще в древности вдохновенные пророки (Ис 11:1–10; Мих 4:1–4).

Объяснив в прежних беседах, зачем люди живут, Христос учит теперь Апостолов и других слушателей Своих, как надо жить, чтобы создать здесь, на земле, Царство Божие, этот потерянный рай, и тем приготовить себе блаженство вечной жизни в Царстве Небесном.

Как надо жить? Так, как жил Он, Христос, по Человечеству Своему, как жил Христос-Человек. Об этом Он не раз говорил, указывая на Себя как на Образец доступного нам совершенства. Он говорил: «Научитесь от Меня нести иго возлагаемых Мной на вас заповедей; посмотрите на Меня: как Я кроток и смирен сердцем; берите пример с Меня, и найдете покой душам вашим» (Мф 11:28–30; Ин 13:15).

Но возможно ли жить так, как жил Христос? Ему легко было исполнять все Свои заповеди потому, что Он был не только Человек, но и Сын Божий, равный Отцу. Мы же, привыкшие грешить, не смеем и сравнивать себя с Ним. Он – недостижимый для нас Образец совершенства.

Так рассуждают многие, даже и глубоко верующие. И они были бы правы, если бы Христос-Человек хотя бы один раз воспользовался Своей божественной властью, чтобы облегчить Свои человеческие немощи или избавить Себя от страданий. Но ведь мы знаем из Евангелия, что Он никогда не пользовался Своей божественной властью лично для Себя. Мы знаем, что Он как Человек испытывал усталость, нуждался в подкреплении Своих сил пищей и сном; Он томился от жажды, страдал от мучений голода; Он радовался и скорбел, и не всегда Он мог подавить в Себе скорбь, не всегда мог скрыть ее; скорбь Его нередко разрешалась слезами. Он как Человек подвергался искушениям, но всегда побеждал их; и побеждал не божественной властью, присущей Ему как Сыну Божию, а единственно покорностью воле Отца. Покорность эту заповедал Он и нам как могучее средство выходить победителями из борьбы с соблазнами, искушениями. Он как Человек содрогнулся в Гефсиманском саду от представшей мысленному взору Его чаши страданий и молил Отца об отсрочке исполнения Его воли; но и это искушение Он победил покорностью воле Отца, которую выразил в словах: не Моя воля, но Твоя да будет (Лк 22:42). А когда Он подчинился воле Отца, то страшные физические страдания на Кресте исторгли вполне человеческий вопль Его: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мк 15:34), то есть: для чего в такой ужасный час мучительной казни божественная сила Самого Христа, всегда пребывавшая с Ним, не облегчила Его незаслуженных страданий? Да, Христос как Человек исполнял Сам в точности все Свои заповеди; Он жил так, как учил других жить; слово Его никогда не расходилось с делом; божественной властью Своей Он никогда не облегчал Себе несение ига Своих заповедей, и потому Он в Своем Человечестве служит обязательным для нас примером; и мы должны жить так, как он жил. Но Сам Христос признавал, что людям, привыкшим грешить, трудно стать сразу совершенными, трудно сразу начать жить так, как Он жил. Поэтому, не требуя вообще от людей ничего невозможного, Он в Своей Нагорной проповеди учит, как мы должны перевоспитать себя, чтобы исполнение Его заповедей не показалось невозможным или просто трудным. Сначала в так называемых девяти заповедях блаженства Он дает, если можно так выразиться, программу самоисправления, перевоспитания самого себя, и затем уже излагает все Свои заповеди как бы перевоспитанному по этой программе человеку, наглядно показывая, что такому обновленному человеку эти заповеди не могут казаться трудноисполнимыми.

Предложив вниманию читателей эти необходимые пояснения, приступлю теперь к изложению и объяснению Нагорной проповеди.

Исцелив всех больных и одержимых бесами, Господь взошел на гору (Мф 5:1). Думаю, что Он взошел не на вершину горы, на которой провел всю ночь в молитве, так как в этом не представлялось никакой надобности. На ровном месте (Лк 6:17), на котором Он находился, исцеляя больных, неудобно было проповедовать: многие из окружавших Его не видели бы и не слышали бы Его; желая же слышать, теснились бы около Него. Надо было выбрать место, удобное в этом отношении для всех, а так как таким местом мог быть склон горы, то, по всей вероятности, Господь взошел на этот склон, возвышавшийся над ровным местом, и сел там так, чтобы Его все видели и слышали.

И, когда Он сел, приступили к Нему ученики Его (Мф 5:1). Учениками Иисуса называли всех неотступно следовавших за Ним, но в данном случае под словом ученики надо разуметь только что избранных Апостолов, потому что для них, главным образом, и была произнесена Нагорная проповедь; их надо было научить, их надо было подготовить к исполнению возлагаемого на них поручения.