Об ослеплении «душевныма очима» и о Христе, Источнике света, дающем
«просвещенна очеса сердца» (
Еф. 1:18), вот о чем хочет напомнить, братие, святая Церковь в настоящий праздник.
Сколь немногие из людей склонны признать, что духовная тьма помрачила и их духовные очи, хотя бы отчасти. Конечно, большинство вместе с обличенными Христом вождями народа еврейского более склонны спросить:
«Неужели и мы слепы?» (
Ин. 9:40). И как вожди народа еврейского вместо того, чтобы искать просвещения у посланного Богом в мир Христа,
«света мира», Целителя немощей и недугов людских (
Ин. 9:4-5;
Мф. 8:16-17, 12:15-23), руководились даже не законом, данным от Бога, говорившим о Христе (
Ин. 5:46, 9и далее), а
«преданиями... человеческими» (
Мф. 15:3-9); так и ныне не уподобляются ли этим
«слепым вождям слепых» (
Мф. 15:14) многие современные руководители человечества, которые черпают мудрость не из Евангелия Христова, а из философии
«по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (
Кол. 2:8),
«по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения» (
Еф. 4:14) или же из исследований так называемой «точной» науки, столь же слепой без Христа и неспособной проникнуть в существо вещей, как евангельский слепой, не воспринимавший вещей зрением, а осязавший их лишь в темноте и с претыканием совершавший путь свой?
И вот мгла духовная, «мгла языков»
195, все более и более облегает умы людей, даже носящих имя Христово: многие из них все более и более перестают различать добро от зла,
«зло называют добром, и добро — злом, тьму почитают светом, и свет — тьмою» (
Ис. 5:20).
Что, например, общего между Христом, Который, как
«агнец, ...не отверзавший уст своих» (
Ис. 53:7), терпел невинные страдания, и между современными революционерами, деятельность которых является немыслимою без смертоносного насилия? Что общего между Христом, в пустыне отвергшим искушение привлечь хлебами к Себе человечество (
Мф. 4:3), Христом, удалившимся от народа в пустыню, когда тот после насыщения хлебами хотел сделать Его Царем (
Ин. 6:5-15), и между современным социализмом, который царство всеобщей сытости хочет поставить в основу благосостояния человечества? И, однако, вслед за евреями, распявшими Христа, Его хотят представить революционером и социалистом на том только основании, что заимствованный социалистами и революционерами в свои системы свет учения Христова дает возможность и тьму учений последних представить светом в глазах людей (
2 Кор. 11:13-15). Столь затмилось в глазах людей понимание истинного смысла христианства!
Или какой только грязи не свалили в одну кучу под именем пресловутого «освободительного движения»! Как затмили высокое понятие свободы! По-видимому,
«призванные к свободе» должны были бы
«любовью служить друг другу» (
Гал. 5:13), но вот вместо истинной любви Христовой, по которой действительно в первых христианах можно было узнать истинных учеников Христовых (
Ин. 13:35), не видим ли мы возвращение общества к тем порокам, которые, по изображению святого апостола Павла, присущи были языческому обществу пред первым пришествием Христовым в мир.
«Они, — говорит апостол, —
исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики... Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют» (
Рим. 1:29-32).
Сколько лукавства, лжи и лицемерия во многих из тех, которые присваивают себе титул честных борцов за свободу! Не они ли во имя свободы
«проливали, как воду, кровь», которая теперь вопиет на них к Богу (
Пс. 78:3;
Быт. 4:10)? Не они ли, называя «святою кровью» кровь своих сторонников, отказались осудить убийство тех, кто не хочет идти за ними, и когда проливалась кровь невинных женщин и детей или людей, по убеждению исполнявших свой долг по отношению к отечеству, не говорили ли они: «Лес рубят, щепки летят»? Не они ли опозорили добродетель любви к отечеству, сделав страшным произнесение самых слов об этой любви и всех заявляющих об этой любви причисляя к жаждущим крови погромщикам? Не к последним ли дерзнут они причислить и святителей, способствовавших возвышению государственного могущества земли Русской, отстаивавших ее от инородцев, как, например,
Петр, Алексий, Гермоген и другие?
Но когда им ставят на вид, что всем народам свойственна любовь к отечеству, то они начинают заявлять, что отвергают лишь ложную любовь к отечеству и любят его истинною, высшею любовью. Быть может, мы и поверили бы им, если бы они представили доказательства подобной любви. Но где эти доказательства? Разве слова мнимо высокие, смешанные большею частью с ложью и клеветою? Или совершенное забвение о павших на полях Манчжурии и в водах океана русских воинах, которым отказывается даже в последнем утешении их посмертной молитве, а также о возвратившихся калеками с войны героях и их семьях, при какой-то трогательной заботливости о сидящих по тюрьмам преступниках, большею частью
«достойное по делам своим восприявших» (
Лк. 23:41)? Вспомним, что некоторые видели проявление любви к отечеству в том, что желали ему потерпеть поражение от японцев, содействовали всячески этому поражению своими указаниями и советами, продавали Россию за деньги врагам, наводняли возмутительнейшими прокламациями войска, устраивали всеобщие забастовки, восстания, всячески старались расшатать власть правительства, наконец, покушались на жизнь самого Государя.
Это ли называется где-либо вне России не изменою, а любовью к отечеству в истинном, высшем смысле слова?
Если же кто даже любви к отечеству, столь свойственной человеку, не любит, тот может ли считать себя находящимся на высокой ступени духовного развития? Не приложимы ли к нему слова святого апостола:
«Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (
1 Тим. 5:8)? Не густою ли тьмою зла и мраком страстей покрыты духовные очи людей, не сознающих, сколь жестоко терзать терпящую бедствия и болезни матерь свою, воспитавшую их отчизну?
Да обратится же русский народ с искренним сердцем ко Христу, Источнику света, от Которого он просветился давно, в самое существо свое восприяв Христа (Достоевский), и да не уйдет он из ограды Христовой под влиянием ложных вождей, не имеющих в себе света Христова, дабы не были призваны вместо него
«ины овцы» от иного двора (
Ин. 10:16), но исполнились на нем слова Исаии пророка:
«Восстань, светись [Иерусалим], ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою. Ибо вот, тьма покроет землю, и мрак народы, а над тобою воссияет Господь, и слава Его явится над тобою!» (
Ис. 60:1-2). Аминь.